П.Д.Барановский (1892-1984). К 125-летию со дня рождения
ПЕТР ДМИТРИЕВИЧ БАРАНОВСКИЙ (1892-1984)
К 125-летию со дня рождения
(И.И.Казакевич)
( И.Э.Грабарь. 1947 г.)
Удивительный человек, выдающийся ученый и реставратор, великолепный знаток и ценитель памятников отечественной культуры, П.Д.Барановский посвятил делу сохранения и возрождения культурного наследия нашей страны, без преувеличения, всю свою жизнь.
Уроженец Смоленщины (родился в крестьянской семье в с. Шуйском Вяземского уезда Смоленской губернии) П.Д.Барановский после учебы в Дорогобужском городском училище поступил в Московское строительно-техническое училище М.К.Приорова, где числился одним из лучших учеников (Отдел хранения архитектурных архивов ГНИМА им. А.В.Щусева. Ф. Р-XIV П.Д.Барановского. Д.5316/10; далее приводится только номер единицы хранения). В 1912 г. он окончил «полный теоретический и практический курс при отличном поведении»(Д.5316/11), а затем получил образование на отделении истории искусств в Московском археологическом институте (МАИ): «прошел полный курс вольнослушателем и защитил диссертацию "Памятники древнерусского зодчества в Болдинском монастыре"» (Д.5316/18. Л.3). Закончив Институт в 1918 г., он был «оставлен для приготовления к профессорскому званию» при кафедре истории русской архитектуры (Д.5316/18. Л.4).
Безусловно, дарованный Петру Дмитриевичу талант, его знания, его трудолюбие, энергия давали прочные основания для ученой карьеры, одновременно и педагогическое поприще вполне могло стать его стезей. С 1919 по 1922 г. П.Д.Барановский читал лекции по истории русской архитектуры, будучи профессором Ярославского отделения МАИ. В 1922 г. получил приглашение читать лекции в МГУ по археологической топографии, он был тесно связан со знаменитым Московским археологическим обществом (МАО), в 1919 г. МАО избрало П.Д.Барановского своим членом-корреспондентом (Д.5292/8). С 1919 он был старшим научным сотрудником Академии истории материальной культуры.
И Петр Дмитриевич Барановский состоялся и как ученый, и как педагог, хотя он не написал монографий, не защитил диссертаций, не читал лекций в вузах и не руководил аспирантами. Он был глубоким ученым-практиком, знатоком, Мастером, он создал как таковую научную реставрационную школу, спас, вернул к жизни, защитил десятки, если не сотни шедевров зодчества. Он был педагогом и Учителем, потому что собирал вокруг себя молодежь, заражал ее своим интересом и своей любовью к русской культуре вообще, к архитектуре, он воспитывал учеников-реставраторов, единомышленников и последователей - это и знаменитый молодежный клуб «Родина» на Крутицах, и Движение добровольных помощников реставраторов, недавно отметившее свое 30-летие, и те, кто благодаря Петру Дмитриевичу нашел свое место в архитектурной и реставрационной работе, и те, кто, избрав иной профессиональный путь, до сих пор с благодарностью вспоминают Учителя.
Особой гранью таланта Петра Дмитриевича была деятельность натуры, он был великий практик, он просто не мог заниматься чистой наукой, когда кругом гибли памятники. Он написал в своей Автобиографии, что оставил«педагогическую деятельность из-за настоятельной необходимости в охране памятников, выдвигавшейся перестройкой жизни. Открывшиеся широкие возможности в деле реставрации памятников заставили отдать все силы на служение этому делу, и потому не хватало времени даже думать о чем-либо ином. С 1923 года я оставил по личному желанию свои педагогические занятия в вузах» (Петр Барановский… С.8). И далее: «Благоприятной обстановки, при которой спокойно, плодотворно и полноценно в научном отношении можно было бы проводить работу по обработке исследовательских материалов, не складывается и в настоящее время, естественные же упреки за отсутствие публикаций продолжаются, да и сам я сознаю крайнюю необходимость этого. Решительным поворотом в этом направлении было бы решение оставить дело охраны и реставрации и заняться углубленной обработкой материалов. Но по-прежнему еще не укрепленный в достаточной мере фронт охраны и реставрации существующих памятников не позволяет отойти от забот о них» (Петр Барановский… С.13-14). Написано это было в январе 1947 г., заботу о памятниках Петр Дмитриевич не оставил до конца жизни. Своему главному делу он отдал 70 лет - с 1911 г. до начала 1980-х гг.!
А любовь к древнему зодчеству проснулась у П.Д.Барановского еще в ранней юности. В 12 лет его осознанно поразила деревянная шатровая церковь в смоленском селе Рыбки, и он сделал первые в своей жизни обмеры храма, в 15 лет - еще одно чудо: Введенская каменная церковь в Болдинском Свято-Троицком монастыре недалеко от Дорогубжа. Эти два храма стали своего рода путевкой в жизнь для Петра Дмитриевича. С доклада о них началась история Барановского-реставратора: доклад был сделан в декабре 1910 г. на заседании МАО. По заданию Общества Барановский в 1911 г. отправился в Болдинский монастырь обследовать его архитектурные памятники и привез не только материалы обследования, но и свой первый проект реставрации Введенской церкви и трапезной палаты. Сам П.Д.Барановский вспоминал: «… Через несколько дней получил приглашение прийти в Археологическое общество. Показывают бумагу о моем награждении и вручают премию в четыреста рублей пятирублевыми золотыми монетами. Для меня нежданная, огромная сумма, которую я всю положил в банк, как ни трудно мне тогда жилось. Весной купил фотографический аппарат с прикладом и поехал по России…» (Цит. по: Бычков Ю.А. Жизнь Петра Барановского // Петр Барановский… С.148). Дальше, в 1912, 1915 гг. будет он исследовать памятники Вязьмы (Смоленская обл.), и Старицы (Тверская обл.), разрабатывать проекты их реконструкции и реставрации.
В годы Первой мировой войны П.Д.Барановский был на фронте, командовал строительным отрядом. Его интерес к древним памятникам не только не ослабел, но, напротив, лишь укрепился в эти годы. В Полесье, на Волыни он «умудрялся проводить исследования памятников деревянного зодчества, пытаясь в чертежах, эскизах, фотографиях сохранить бесценные образцы народного искусства XVII-XVIII вв.» (Бычков Ю.А. Жизнь Петра Барановского // Петр Барановский… С.149).
После войны П.Д.Барановским был сделан окончательный выбор пути, это было в 1918 г. Он писал, что 1918 г. был «решительным в моей личной жизни, когда, по возвращении с фронта после Октябрьской революции, я вступил на путь научной деятельности, сперва предложив к осуществлению проект освобождения Китайгородской стены в Москве от искажавших ее пристроек, а затем обосновав в Комиссариате имуществ республики необходимость реставрации памятников г. Ярославля после белогвардейского мятежа» (Д.5316/18. Л.4). В 1918 г. начнется многолетняя работа (до начала 1930-х гг.) П.Д.Барановского по изучению, восстановлению, реставрации памятников Ярославля, сильно пострадавших во время варварских обстрелов и бомбардировок города при подавлении восстания летом 1918 г. Вместе с архитектором Н.Н.Померанцевым он будет спасать шедевры ярославской архитектурной школы и одновременно открывать за поздними переделками и перестройками первозданный облик средневековых храмов. В эти же годы будет заниматься и архитектурными шедеврами в других городах Ярославской Земли. Вспоминая об этих годах, П.Д.Барановский говорил: «Для меня было ясно: Ярославль - город-памятник. Все его церкви - шедевры или просто достопримечательности, которые следует беречь» (Цит. по: Бычков Ю.А. Житие Петра Барановского. М., 1991. С.24). В 1932 г. Петру Дмитриевичу недобро поминали его отношение к церковной старине и его реставрационный подвиг в Ярославле (один из многих): «Ярославская общественность… протестует против того, чтобы Ярославль оставался городом церквей, загромоздивших площади, улицы и проезды, мешающие превращению Ярославля из епархиально-купеческой колыбели в подлинно социалистический город», «Подлинно социалистическим, а не музеем древностей должен стать Ярославль… Очистить площади и улицы города от "Варвар-великомучениц", "Симеонов-столпников", других церквей»; «Ученые-архитекторы Барановский и Померанцев не оправдали надежд ярославской общественности. Они вместо объективной оценки стали доказывать, что церкви Ярославля являются историческими памятниками и их необходимо сохранить…» (Цит. по: Бычков Ю.А. Житие… С.24-25). В 1932 г. после таких оценок и публикаций уже можно было поплатиться многим, даже жизнью. П.Д.Барановский поплатился в 1933 г., свободой. А целый ряд ярославских памятников, которые он спас, отреставрировал, были уничтожены в те богоборческие тяжкие времена.
Но вернемся к началу реставраторского пути П.Д.Барановского, в начало 1920-х гг. Был ли этот период более спокойным для его работы, чем следующее десятилетие? Был ли вообще в его жизни более спокойный период, когда его работа реставратора не была связана с борьбой, нет, не за жизнь памятника (реставратор всегда борется за жизнь памятника, как врач - за жизнь больного), а за право на жизнь для памятника? Вот страшный парадокс нашего не столь далекого прошлого и, к сожалению, и нашего настоящего - понятие старины, красоты само по себе вообще не гарантирует никаких прав архитектурному шедевру, даже официальный законодательный статус художественной, исторической и прочей ценности - увы, еще не есть гарантия права жить. И в жестокие, и в нежестокие времена, почему-то надо бороться за памятники, за нашу историю, за наше национальное наследие, достояние, за сохранение исторического облика исторических городов, в том числе Москвы (а ведь где-то это уже почти бесполезно!)! Когда-то судьбу памятника решала идеология, теперь, банальные деньги, но и тогда, и теперь - памятник на наших улицах как бесправный нелегал: повезет - выживет, не повезет, так не повезет (а не везло и не везет часто!). И вся жизнь Петра Дмитриевича прошла, можно сказать, в борьбе. Он знал, что такое памятник, и он боролся, отстаивал, доказывал и… работал. Архитектор-реставратор А.А.Карнабед написал, что жизненным кредо П.Д.Барановского было: «Лучше один спасенный памятник, чем десятки диссертаций» (Петр Барановский… С. 195). Петр Дмитриевич обладал неуемной энергией труженика, он с головой уходил в работу, он жил работой, одновременно осуществлял по несколько исследований и реставрационных проектов. Если обратиться к «Перечню научных исследований…», составленному самим Петром Дмитриевичем и опубликованному в книге «Петр Барановский…», то можно увидеть, например, что в 1919 г. - это работы в Ярославле - он еще занимался деревянными памятниками в Калужской области, памятниками в Костромской области, работал в Болдинском монастыре, попутно защищал диссертацию в МАИ. В 1920 г. в списке работ - собор Ивановского монастыря в Вязьме, Китайгородская стена в Москве, Дивная церковь и трапезная палата Алексеевского монастыря в Угличе, фиксация архитектурных памятников Углича после пожара (здесь он работал до 1924 г.), церковь Исидора и собор Борисоглебского монастыря в Ростове Великом, деревя, Успенский собор на Городке в em> Звенигороде, шатровый храм и крепость Борис-Городка под Можайском, экспедиция по Северной Двине от Наркомпроса, Гостиный двор в Архангельске, шатровые храмы в Архангельской и Ярославской областях, а еще - разработка проекта Музея деревянного русского зодчества на открытом воздухе в Коломенском, и все те же памятники Ярославля. Вряд ли здесь нужны комментарии. И так - всю жизнь (упомянутый «Перечень научных исследований», доведенный Петром Дмитриевичем до 1964 г., весьма красноречив). Он и сам говорил о себе: «Имею в виду тот душевный запал, который необходим для всякого большого дела. Мне нужны лишние года. И я всегда хотел раздвоиться, расстроиться, раздесятериться, чтобы успеть побольше сделать» (Цит. по: Бычков Ю.А. Житие… С.30).
В 1924-1933 гг. исследовательские и реставрационные работы Барановского были связаны с Центральными государственными реставрационными мастерскими (ЦГРМ), где он состоял в должности архитектора-реставратора. В годы Великой Отечественной войны он будет работать экспертом Чрезвычайной государственной комиссии по учету ущерба, нанесенного фашистами, затем станет начальником отдела реставрации Комитета по делам архитектуры СНК РСФСР.
С именем П.Д.Барановского связаны многочисленные экспедиции на Русский Север, на Кавказ, в Закавказье, в Среднюю Азию, по областям Центральной России, по Новгородской и Псковской Земле, в Поволжье, на Смоленщину, в Белоруссию, на Западную Украину и т.д.
В 1920-е гг. его волнует проблема утраты памятников деревянного зодчества на Русском Севере: обследовать, спасти, что нельзя сохранить на месте - спасти, перевезя в музей деревянного зодчества. В 1920 г. он участвует, как уже упомянуто, в Северодвинской экспедиции ЦГРМ. В 1921 г. организует единоличную Выйско-Пинежскую экспедицию. В 1922 г. едет с экспедицией ЦГРМ в Новгород в связи с кампанией по изъятию церковных ценностей «для отбора и сохранения художественных и исторических памятников» (при этом осуществляет осмотр 50 архитектурных памятников). 1922 и 1923 гг. - это экспедиция Наркомпроса на Соловки, где в монастырском комплексе организуется лагерь НКВД. В 1926 г. - Обонежская экспедиция по исследованию деревянного зодчества в Карелии. Следующие 2 года уйдут (помимо прочего) на экспедиционные работы в Московской губернии. В 1929 г. состоялось сразу две экспедиции в Грузию и Белоруссию. В 1930 г. Петр Дмитриевич обследует памятники Верхневолжья. В 1931 г. - снова Русский Север: Беломорско-Онежская экспедиция. 1938, 1939,1940 гг. Барановский занимается изучением памятников Азербайджана эпохи Низами. Параллельно в 1939, 1940 и 1941 гг. исследует архитектуру Кавказской Албании, в 1940 г. - еще и памятники Дербента. В 1946, 1947 и 1949 гг. Барановский участвует в трех Кавказских экспедициях, объединенных общей темой «Связи в архитектуре Древней Руси с Кавказом, Византией, Балканскими странами». В 1955 г. он изучает архитектуру городов Западной Украины. В 1951 г. - еще одна экспедиция в Азербайджан, связанная с изучением и консервацией Лекитского круглого храма. Это лишь специально организованные экспедиции, а сколько, помимо них, было поездок по России для изучения и реставрации отдельных памятников и ансамблей!
Говоря о Петре Дмитриевиче, нельзя не отметить присущие ему широту видения проблемы реставрации и комплексность подхода к памятнику как к носителю исторической информации. Он никогда не замыкался в узко-профессиональные рамки, он был одновременно исследователем, практиком и созидателем. Воссоздавая архитектурный шедевр, возвращая ему первоначальный облик, он думал и о том потенциале, который заложен в наследии, оставленном нам предыдущими поколениями. Отсюда заботы П.Д.Барановского о музеефикации возрожденных ансамблей. В начале 1920-х гг. он выдвигает идею создания в подмосковных тогда селах Коломенском и Дьяково музея нового типа (первые такие музеи уже появились в Европе): музея архитектуры и деревянного зодчества под открытым небом. Коломенскому он отдаст 10 лет неустанных трудов (1923-1933 гг.), он станет создателем и первым директором музея, который ныне превратился в крупнейшее в Москве музейное объединение. В Коломенское он будет свозить памятники деревянного зодчества с Русского Севера, подписанные к уничтожению (сегодня они - в экспозиции музея), создаст первые экспозиции и организует выставки. Им будут отреставрированы полностью или частично архитектурные памятники Коломенского и Дьяково.
В 1929, 1930 гг. Петр Дмитриевич параллельно с изучением и частичной реставрацией ансамбля древнего московского Симонова монастыря, тогда уже уничтожавшегося, создал здесь музейную экспозицию для Музея военно-крепостной обороны Московского государства.
С 1947 по 1950 г. П.Д.Барановский занимался изучением и разработкой проектов реставрации памятников Спасо-Андроникова монастыря в Москве (с монатырским архитектурным ансамблем он знакомился и раньше - в 1920-е гг.). Во многом благодаря ему возникшая в 1947 г. идея Музея-заповедника имени Андрея Рублева в Спасо-Андрониковом монастыре (ныне Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева) была воплощена в жизнь.
Петру Дмитриевичу принадлежат проекты создания еще нескольких музеев. В 1920-е - 1930-е гг. неоднократно П.Д.Барановский занимался раскопками, изучением и реставрацией памятников в Александровой слободе (Владимирская область), им был поднят вопрос об организации здесь музея. В 1947 г. Петр Дмитриевич разработал проект организации исторического и архитектурного заповедника в той же Владимирской области в г. Юрьеве-Польском (изучением и реставрацией комплекса Михаило-Архангельского монастыря и знаменитого Геогриевского собора XIII в. Барановский занимался, начиная с 1920-х и вплоть до 1950-х гг.). В 1946 г. он подготавливает документы для организации Черниговского исторического и архитектурного заповедника. В 1948 г. им был предложен проект организации Лекитского историко-архитектурного заповедника Азербайджанской СССР, впервые такая идея возникла еще на рубеже 1930-1940-х гг., когда П.Д.Барановский исследовал местные памятники и, в частности, открытый им же в 1933 г. круглый храм VI в. в с.Лекит. В 1955 г. Петр Дмитриевич поднимает вопрос о заповеднике «Город Владимира в Киеве», в 1962 г. разрабатывает план заповедника.
В 1950-1960-е гг., работая в Болдинском монастыре, восстанавливая его после разрушения фашистами, П.Д.Барановский, по словам его ученика и последователя А.М.Пономарева, «… открыл для себя необыкновенно драматичную и в то же время полную мужества историю партизанского движения в Дорогобужском крае в годы Великой Отечественной войны» (Пономарев А.М. Покров над руинами // Петр Барановский… С.220): здесь часть попавших в Вяземский котел воинских соединений и местные жители организовали в начале 1942 г. партизанское движение. Петр Дмитриевич познакомился с участниками тех событий и наряду с реставрационными работами с энтузиазмом занимался созданием музея партизанской славы, совершая поисковые походы в окружающие леса.
Следует отметить, что Герасимо-Болдинский Свято-Троицкий монастырь с далеких 1910-х гг. остался для П.Д.Барановского особым местом на земле. Так вышло, что ему дважды пришлось восстанавливать монастырский ансамбль: впервые он начал здесь реставрацию в 1921 г. Тогда же в 1920-е гг. создал и музей с экспозицией под открытым небом (музей был закрыт в 1929 г.). Затем, как уже упоминалось, Петр Дмитриевич восстанавливал архитектурные памятники Болдинского монастыря из руин после войны (эта работа продолжена его учеником А.М.Пономаревым).
Особо стоит упомянуть о реставрационных работах П.Д.Барановского в конце 1930-х гг. в Троице-Сергиевой Лавре, где он осуществлял научное руководство работами и, собственно, сами работы. Петра Дмитриевича отличало умение, даже искусство, быть одновременно ученым-исследователем, организатором и непосредственным исполнителем работ. А.М.Пономарев так охарактеризовал это его качество: «Петр Дмитриевич был один во всех ролях: он и автор проекта, и прораб, и мастер, он же отдел кадров и бухгалтерия. Именно такую организацию работ на сложных памятниках архитектуры он исповедовал всю жизнь». (Пономарев А.М. Покров… С.221). В 1938 г., помимо прочего, в лаврской Духовской церкви XV в. П.Д.Барановским была открыта уникальная конструкция главы храма, опирающейся на колонны).
Среди возрожденных П.Д.Барановским архитектурных шедевров особое место занимает черниговская церковь Параскевы Пятницы XII в. (бывшего Пятницкого монастыря), руины которой он увидел едва ли не в день освобождения Чернигова нашими войсками в 1943 г. В 1950-е - 1960-е гг. он занимается возрождением Черниговской Пятницы в буквальном смысле слова из пепла.
Вообще, перечислить всю географию работ П.Д.Барановского затруднительно из-за ее обширности. Помимо уже упомянутого, его труд и его искусство реставратора были приложены к архитектурным памятникам Московской, Ленинградской, Нижегородской, Калужской областей, городов Коломны, Нового Иерусалима, Серпухова, Смоленска, Вологды, Владимира, Суздаля, Гороховца, Переславля-Залесского, Нижнего Новгорода, Пскова, Судака, Киева, Чернигова, Полоцка, Витебска, Новгорода-Северского и др.
А помимо реставрационных работ, были экспертизы памятников и экспертизы проектов перепланировки исторических городов (на предмет сохранения в процессе перепланировки памятников), собирание и изучение архивных материалов, учет архитектурных памятников и работа по их постановке на охрану, отстаивание закрываемых монастырей-музеев и многое другое. Трудно представить, что все это в течение многих десятилетий одновременно осуществлялось одним человеком (конечно, в реставрационных работах с помощниками, с подсобной рабочей силой, которых чаще всего сам искал, собирал, и на практике обучал), но все же самим, своим талантом, своими руками.
Лишь однажды Петр Дмитриевич был насильственно отлучен от любимой работы (да и то отлучить до конца не удалось!). Как уже упоминалось выше, он был арестован в 1933 г., 4 октября. После следствия и вынесения приговора 2 апреля 1934 г. П.Д.Барановский был отправлен в сиблаг в г.Мариинск Кемеровской области. Здесь его назначили помощником начальника стройчасти и, как писал сам Петр Дмитриевич, здесь «… уже были жизнь и труд, в напряжении которого можно было хотя бы отчасти забыть о случившемся и даже надеяться на какое-то продолжение нормальной жизни и плодотворного труда в будущем, на свободе. В лагере я был отличником на работе, построил по своему проекту сельскохозяйственный музей, потом электростанцию, награждался и был освобожден досрочно». (Цит. по: Бычков Ю.А. Житие… С.83). Освобождение наступило в мае 1936 г., с «продолжением нормальной жизни» после освобождения все было не так просто, жить в Москве Барановскому было запрещено, местом жительства ему определили Александров (так называемую «столицу 101-го км»). Все это, конечно, в определенной степени повлияло на жизнь и быт Петра Дмитриевича. Помимо объективных обстоятельств жизни П.Д.Барановского, его арест и ссылка, видимо, также были причиной отсутствия у него при его громадном опыте и выдающихся результатах работы научных званий. Хотя о присвоении ему звания доктора архитектуры без защиты диссертации и об избрании его в члены-корреспонденты Академии архитектуры были еще в 1947 г. ходатайства, в том числе и академика И.Э.Грабаря, с которым П.Д.Барановский работал еще в ЦГРМ, и действительного члена Академии архитектуры И.В.Рыльского.
Но, на что ни в силах были повлиять никакие тяжелые обстоятельства, так это на потребность Петра Дмитриевича трудиться - реставрировать и спасать. Он поступает на работу в александровский музей, и вновь занимается памятниками Александроской слободы, в эти же годы реставрирует Троице-Сергиеву Лавру, работает научным консультантом в Коломенском и т.д. И, что самое поразительное, занимается и памятниками, вернее, одним из памятников в Москве, куда въезд ему запрещен, а нарушение запрета было чревато самыми тяжкими последствиями. Но Петр Дмитриевич все равно ежедневно ездил в столицу в связи со сносом Казанского собора на Красной площади. Истории изучения и реставрации этого уникального московского памятника тоже принадлежит особое место в жизни Петра Дмитриевича.
Следует вообще сказать, что и сама Москва, ее архитектурное наследие играли едва ли не главную роль в деятельности П.Д.Барановского. Перечислим вкратце те проекты и начинания, которые были осуществлены им в Москве. Помимо упоминавшейся уже деятельности, связанной с музеями в Коломенском и в Спасо-Андрониковом монастыре, Петром Дмитриевичем были проведены различные по объему и содержанию научно-реставрационные работы на десятках московских памятников. В течение ряда лет обращался он к проблеме реставрации Китайгородской стены: в 1920, 1925, 1927 гг. (стена разобрана в 1934 г.).
Заслугой П.Д.Барановского является исследование (а частично и открытие) и реставрация замечательного средневекового московского ансамбля в Охотном ряду (1923, 1926, 1928 гг.): палат Голицына, палат Троекурова конца XVII в. и церкви Параскевы Пятницы 1680-х гг. (с некоторыми перестройками после пожара 1737 г.) По поводу этой реставрации И.Э.Грабарь писал: «Замечательнейшая по красоте архитектурная перспектива получится после завершения начатых работ по восстановлению древних домов XVII века Голицына и Троекурова... Москва получит редчайшие образцы гражданской архитектуры XVII века, дошедшие до нашего времени в столь малом количестве» (Архитектура Москвы. 1927). Но «замечательной перспективы» не получилось, в 1928 г. начался снос церкви Параскевы Пятницы, одного из шедевров московской архитектуры, а 1934 г. несмотря на борьбу П.Д.Барановского были снесены и Голицынские палаты.
В 1924 и 1937 гг. П.Д.Барановский занимался исследованием и обмерами небольшой, но очень интересной с архитектурной точки зрения церкви Трифона в Напрудной слободе (рубеж XV-XVI вв.) в связи с намеченным сносом памятника (церковь уцелела - довольно редкий случай).
Другая судьба была уготована Казанскому собору на Красной площади, памятнику преодоления Смуты, построенному в 1630-е гг. Благодаря П.Д.Барановскому, исследовавшему собор в 1925-1928 гг., за довольно распространенными поздними классицистическими архитектурными формами было открыто сохранившееся подлинное архитектурное чудо XVII в. Петр Дмитриевич отреставрировал собор, но работы не были полностью закончены, их прервал арест. А благодаря рискованным нелегальным поездкам в Москву из Александрова в 1936 г. в процессе уже начавшейся разборки древнего памятника Петр Дмитриевич сумел, успел провести фиксацию и обмеры собора, благодаря чему в 1990-1993 гг. одним из учеников Барановского архитектором О.И.Журиным Казанский собор был возращен Москве.
В 1920-1930-е гг. Петр Дмитриевич занимался изучением Львиных ворот Богаделенного дома в Преображенском, перевезенных затем в музей «Коломенское», ему принадлежат первые версии происхождения этого архитектурного памятника.
В конце 1920-х - начале 1930-х гг. П.Д.Барановский занимался сразу несколькими московскими памятниками: делал обмеры и исследовал церковь Николы в Мясниках (постройки начала XVI в. и XVIII в.) при ее сносе в 1928 г.; непосредственно перед арестом в 1933 г. Барановский перевозил в Коломенское части декора назначенного к сносу архитектурного шедевра - китайгородской церкви Николы Большой Крест (построенной купцами Филатьевыми в 1680-е гг.), непосредственно после одного из таких «рейсов» с деталями памятника из Китай-города в Коломенское Барановский и был арестован.
В 1950-е гг. Петр Дмитриевич обследовал сразу средневековые московские храмы XVII в.: Успения в Путинках, св. Софии Премудрости Божией, Георгия в Ендовах, Троицы в Листах, Иоанна Богослова в Бронной слободе.
В разные годы он проводил работы по разработке проектов реставрации, по постановке на учет или непосредственно по реставрации таких памятников, как церкви Троицы в Хорошеве (XVI в.), Федора Стратилата (XVI в.), Николы Явленного на Арбате (XVI в.), Иоакима и Анны (XVI в.), Зачатия св. Анны, что в Углу (XVI в.), Николы Мокрого (XVII в.), Успения на Покровке (XVII в.), Фрола и Лавра на Мясницкой (XVII в.), Троицы в Листах (XVII в.), Адриана и Натальи (XVII в.), Николы в Столпах (XVII в.), Покровского собора (Василия Блаженного) на Красной площади (XVI в.) гражданских памятников - палат Гранатного двора (XVII в.), палат Нащекина (XVII в.), палат в Кожевниках (XVII и XVIII в.), дома Даля (XVIII в.), Сухаревой башни (XVII в.) и др. Многое из этого списка шедевров, увы, уже не существует.
В 1956 г., почти также как в 1920-е гг. Казанский собор, в Зарядье им был открыт и исследован Старый Английский двор (ныне хорошо известный москвичам филиал Музея Москвы) - палаты XVII в. с сохранившимися более древними основаниями XVI в. Благодаря П.Д.Барановскому началось не только изучение этого памятника, но и была обоснована его исключительная ценность, что позволило его сохранить и поставить на государственную охрану. В 1962 г. в Китай-городе, по соседству с Английским двором, при участии П.Д.Барановского исследовались и были спасены еще два памятника гражданской архитектуры средневековой Москвы: палаты Симона Ушакова в Ипатьевском пер. и палаты Боровского подворья. П.Д.Барановский рассматривал их в едином комплексе со стоящей рядом великолепной церковью Троицы в Никитниках (XVII в.). Сегодня в целом отреставрированы палаты Симона Ушакова, и в заброшенном состоянии находятся передвинутые во двор в связи с застройкой переулка палаты Боровского подворья.
Еще один важнейший этап в жизни П.Д.Барановского тоже связан с Москвой - это его научно-реставрационная работа в Крутицком подворье - средневековой резиденции Митрополитов Сарских и Подонских, которой было отдано почти 40 лет! Реставрация продолжалась с конца 1940-х до 1980-х гг. В результате был возвращен к жизни уникальный ансамбль Средневековой Москвы. Барановский в будущем видел в Крутицах музейный, культурный и научно-реставрационный центр. Именно здесь в 1964 г. Петр Дмитриевич создал одно из первых молодежных, студенческих объединений - клуб «Родину» (при МГО ВООПИиК), участники которого стали добровольными помощниками реставраторов. История клуба «Родина», просуществовавшего до 1972 г. (закрытого по распоряжению властей), - это отдельная интереснейшая страница в истории охраны памятников и в биографии П.Д.Барановского. Здесь Петр Дмитриевич создал свою экспериментальную щколу-мастерскую. Об этом начинании Барановского архитектор О.И.Журин в середине 1990-х гг. написал: «Барановский хотел создать эталонную мастерскую, в которой возродились бы традиции подлинной научной реставрации. Предполагалось готовить специалистов высокой квалификации, создавать мобильные летучие отряды по консервации памятников. Его мастерская жила и действовала. Собрался в ней толковый народ. Достаточно сказать, что те полтора десятка мастеров, что воспитались в Крутицах, на сегодняшний день являются лучшими в Москве. Крутицы - это школа. Школа Барановского»(Цит. по Бычков Ю.А. Жизнь… С.168-169).
Вот лишь очень беглый обзор того вклада, который сделан в отечественную культуру, в культуру Москвы замечательным человеком, ученым, выдающимся реставратором, великим радетелем нашего культурного наследия П.Д.Барановским.
Как же чтится память об этом человеке? Дочь Петра Дмириевича, Ольга Петровна Барановская (ныне уже покойная), взявшая в свое время на себя нелегкие заботы сохранения документального наследия отца и сохранения памяти о нем, - инициатор установления мемориальной доски на Крутицком подворье, где в течение нескольких десятилетий Петр Дмитриевич спасал и возвращал людям уникальные памятники московского Средневековья, мемориальные доски есть в Коломенском и у Больничных палат Новодевичьего монастыря, где многие годы жил и работал Петр Дмитриевич (как ни странно это покажется, но установить эти доски было делом непростым!). Благодаря заботам О.П.Барановской сохранен уникальный и обширный архив П.Д.Барановского, он передан на хранение в ГНИМА им. А.В.Щусева. Для исследователей самых разных областей русской культуры, в первую очередь, для реставраторов, историков, архитекторов, краеведов, это совершенно бесценные материалы.
О Петре Дмитриевиче помнят в Ярославле, Дорогобуже, Вязьме, Смоленске, Болдино, помнят его ученики и друзья, в свое время создавшие Фонд П.Д.Барановского, издавшие сборник его документов, опубликовавшие первую (и пока единственную) биографическую книгу о Петре Дмитриевиче («Житие Петра Барановского» Ю.А.Бычкова), о Барановском есть небольшие документальные киносюжеты. Московское краеведческое общество с 2000 г. проводит Памятникоохранительные научно-практические «Барановские чтения», изучая и пропагандируя наследие этого необыкновенного человека.
Но безуспешными оказались попытки О.П.Барановской добиться устройства мемориального музея-квартиры в Больничных палатах Новодевичьего монастыря. Нет в Москве и памятника П.Д.Барановскому, своим беззаветным служением Отечеству заслужившему великую благодарность не только Первопрестольной, но и всей России (а модель памятника была сделана Ольгой Петровной, скульптором по профессии, но пробить бюрократические барьеры оказалось невозможно).
И.Грабарь говорил о Петре Дмитриевиче: «В нашей стране живет и действует в расцвете сил такой исключительный знаток и исследователь памятников древней архитектуры, такой архитектор-эрудит и археолог, каким должен был бы гордиться весь Советский Союз и какого нет во всей Западной Европе…».
Использованы материалы и иллюстрации из:
Бычков Ю.А. Житие Петра Барановского. М., 1991. 174 с.;
Петр Барановский. Труды, воспоминания современников /Сост. Ю.А.Бычков, О.П.Барановская, В.А.Десятников, А.М.Пономарев. М., 1996. 282 с. (в том числе, сведения из Автобиографии П.Д.Барановского);
Смирнова А.Г. Вспоминая Петра Дмитриевича Барановского. О выдающемся исследователе и реставраторе памятников архитектуры П.Д.Барановском (1892-1984) и о Чтениях его имени //Московский журнал. 2016. №5(305). С.51-61.
Предыдущая страница: Козлов В.Ф. "Пастырь-труженик-мученик" (о протоиерее Н.А.Скворцове (1861-1917) к 100-летию гибели)
Следущая страница: 200 лет со дня рождения митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова). Краткий биографический очерк